#vg@modifier #fr@modifier #hist@modifier Полтора столетия назад Париж представлял собой разросшиийся средневековый город — можете представить себе Таллин, готический квартал Барселоны или любой другой средневековый город, только в размерах с Петербург. К началу 18-го века уже появилось понимание того, что старые города с узкими улицами и вплотную стоящими домами способствуют эпидемиям и пожарам. Тем не менее, реконструкции крупных городов обычно начинались лишь после каких-то катастроф, наподобие Лиссабонского землетрясения и Великого лондонского пожара.
К середине 19-го века обновление Парижа назревало уже давно, но либеральное правительство не позволяло просто взять и перестроить половину города: это требовало больших денег и могло вызвать недовольство горожан. Перемены начались лишь тогда, когда племянник Наполеона Бонапарта, Наполеон III, совершил государственный переворот и объявил себя императором. Новый император, долгое время живший в изгнании, находился под впечатлением от перестроенного после пожара Лондона и хотел переделать столицу Франции под стать её статусу.
По совету своих министров, Наполеон назначил префектом Жоржа-Эжена Османа и поручил обновить город. Осман был наделён огромной властью, которая позволяла ему экспроприировать земельные участки, а на градостроительные проекты выделялись колоссальные деньги — столько же, сколько Нью-Йорк тратит на развитие своего города сегодня.
В Париже, наконец, появились новые проспекты. Появился «большой крест», который пересекал Париж с севера на юг и с запада на восток, с центром возле Шатле. Современная площадь Шарля де Голля возле Триумфальной арки была превращена в звезду. Наполеон считал уже появившиеся вокзалы новыми вратами города — и так перед вокзалами появились широкие площади, от которых тоже уходили новые улицы.
Сердце Парижа, остров Сите, был перестроен почти полностью. Теперь это больше не старый средневековый центр города, а место с самыми амбициозными проектами: через остров проложено поперёк три широких бульвара, построен огромный дворец правосудия и перестроена больница Отель-Дьё. Перед собором Парижской Богоматери расчистили площадь, открыв вид на один из самых ныне популярных соборов города.
При Османе появились новые парки, включая Булонский лес. Наконец, появилась полноценная канализация. Обновилась и архитектура города: новые проспекты стали украшать высокие дома в неоклассическом стиле, отделанные известняком кремового цвета с мансардами.
Обновление города было очень резким и очень радикальным. За всё это Осману присудили почётный титул барона. У барона были и другие планы относительно развития города, но усложняющееся положение дел в стране вынудило императора уволить его.
Облик современного Парижа создан во многом благодаря усилиям одного амбициозного человека. Меня же во всей этой истории интересует вот что: можно ли уничтожать старый город, чтобы проложить дорогу чему-то новому? В каких случаях это оправдано, а в каких — нет?
У Османа получилось создать город, который в итоге стал самым популярным туристическим направлением в мире. Однако, когда через столетие Брюссель решил пойти по тому же пути, у них удалось город сделать лишь хуже, из-за чего теперь появился даже насмешливый термин «брюсселизация». Но города живут, развиваются и когда-то далеко в будущем будут требовать обновления. Можно ли заранее понять, выйдет ли из этих планов османизация или брюсселизация?
#fr@modifiertravels
